– Эйрел, ты мне нужен.

– Это срочно?

– Да.

– Извините, джентльмены, – коротко бросил он, поднялся с кресла и проследовал за нею. Пропустив его в палату, Корделия закрыла дверь.

– Капитан Вааген, пожалуйста, расскажите моему мужу то, что я только что слышала от вас.

Врач без особой охоты повторил свою историю. Надо отдать ему должное – он ничего не смягчал. Адмирал слушал, и голова его опускалась все ниже и ниже, спина горбилась все больше – казалось, непомерная тяжесть придавила его.

– Спасибо, капитан. Вы правильно сделали, доложив о случившемся. Я сейчас же этим займусь.

– Это все? – Врач с сомнением посмотрел на Корделию.

В ответ она чуть приподняла раскрытую ладонь.

– Вы же слышали.

Вааген пожал плечами, отдал честь и удалился.

– Ты не сомневаешься в его истории? – спросила Корделия.

– Дорогая, я выслушиваю мнения моего отца по этому вопросу уже в течение недели.

– Вы спорили?

– Спорил он. Я только слушал.

Эйрел с Корделией вернулся к себе и попросил Куделку и посетителя подождать в коридоре. Присев на кровать, Корделия наблюдала, как он набирает коды на пульте правительственной связи.

– Говорит лорд Форкосиган. Я хочу говорить одновременно с начальником охраны Императорского госпиталя и командором Саймоном Иллианом. Пожалуйста, вызовите обоих.

Судя по расплывчатому фону изображения, шеф охраны госпиталя находился где-то в лечебном комплексе. Иллиана разыскали в лаборатории судебно-медицинской экспертизы главного штаба службы безопасности.

– Джентльмены. – Лицо Эйрела оставалось совершенно бесстрастным. – У меня замечание относительно пропускного режима. – Оба офицера приготовились сделать соответствующую запись на своих комм-пультах. – Генерал Петер Форкосиган лишается допуска в шестое здание – помещение исследовательского центра Императорского госпиталя – с этой минуты и до нового распоряжения. Моего личного распоряжения.

Иллиан колебался.

– Сэр… У генерала Форкосигана, согласно императорскому приказу, всегда был полный допуск. Он имеет его уже много лет. Мне нужен приказ императора.

– Именно его вы сейчас и слышали, Иллиан. – В голосе Форкосигана послышалось легкое раздражение. – Я, Эйрел Форкосиган, регент его императорского величества Грегора Форбарры, отдаю вам такой приказ. Этого достаточно?

Иллиан чуть слышно присвистнул, но, увидев, что Форкосиган нахмурился, мгновенно принял невозмутимый вид.

– Да, сэр. Принято к исполнению. Еще что-нибудь?

– Это все. И только в шестое здание.

– Сэр… – заметил начальник охраны госпиталя, – а если… генерал Форкосиган откажется уйти, услышав приказ?

Корделия живо представила, как какой-нибудь молодой бедолага-охранник будет сбит с ног этой живой легендой…

– Если ваши люди окажутся настолько беспомощными – перед стариком, – они вправе применить силу вплоть до табельного оружия, – устало сказал Форкосиган. – Благодарю вас, господа, вы свободны.

Начальник охраны госпиталя осторожно кивнул и отключил связь.

Все еще сомневающийся Иллиан на секунду задержался:

– Разумно ли это – в его возрасте? Парализатор опасен для сердца. Графу вовсе не понравится, когда мы скажем ему, что куда-то не пускаем. Кстати, почему?.. – Ответом ему был ледяной немигающий взгляд. Капитан поперхнулся, выдавив: – Да, сэр, – отдал честь и отключился.

Эйрел отодвинулся от комм-устройства, невесело глядя туда, где только что светились голографические изображения. Он взглянул на Корделию, и губы его скривились в болезненно-иронической гримасе.

– Отец – человек старый, – выговорил он наконец.

– Этот старый человек только что пытался убить твоего сына. То, что осталось от твоего сына.

– Я понимаю его. Понимаю его страхи.

– А мои понимаешь?

– Да. Тоже.

– Если дойдет до дела, если он попытается туда вернуться…

– Он – мое прошлое. – Форкосиган встретился с ней взглядом. – Ты – мое будущее. Теперь моя жизнь принадлежит будущему. Даю слово Форкосигана.

Корделия вздохнула и принялась растирать ноющую шею и заболевшие глаза.

Куделка, постучавшись, осторожно просунул голову в дверь.

– Сэр?.. Секретарь министра хотел узнать…

– Через минуту, лейтенант, – Форкосиган махнул рукой, и лейтенант исчез.

– Давай отсюда сбежим, – предложила Корделия.

– То есть как?

– Императорский госпиталь, императорская армия и все остальное, что тут есть императорского, вызывают у меня неудержимую императорскую идиосинкразию. Давай на несколько дней уедем в Форкосиган-Сюрло. И там ты быстрее поправишься: твоим преданным служителям, – она указала подбородком на дверь, – будет труднее до тебя добраться. Только мы с тобой, мой дорогой.

Поможет ли это? А вдруг они вернутся к месту своего летнего счастья и не найдут его там? Вдруг его смыли осенние дожди?.. Корделия чувствовала, как в ней поднимается отчаяние: надо найти утерянное равновесие, ощутить под ногами какой-то островок надежности.

Он одобрительно приподнял брови:

– Превосходная идея, милый капитан. И захватим с собой старика.

– О, а зачем… Впрочем, понимаю. Безусловно.

Глава 10

Корделия медленно проснулась, потянулась, купаясь в нежном шелке пухового одеяла. Вторая половина кровати оказалась пустой и уже успела остыть. Наверное, Эйрел тихонько вышел еще на рассвете. Она наслаждалась ощущением того, что наконец-то после сна почувствовала себя свежей и отдохнувшей. Постоянное оцепенение и усталость, так долго не отпускавшие ее мозг и тело, исчезли. Уже три ночи кряду она спала хорошо, согретая телом мужа. Оба были счастливы избавиться от раздражавших кислородных трубок.

В их угловой комнате на втором этаже в Форкосиган-Сюрло было прохладно и тихо. Окно выходило на зеленую лужайку. Туман окутывал озеро, деревню и горы на дальнем берегу. Влажное утро было именно таким, как надо – мягким и уютным, как и пуховое одеяло. Она села, и свежий розовый шрам на животе только слегка заныл.

В двери показалась Друшикко.

– Миледи? – тихо окликнула она. – О, вы уже проснулись?

И она внесла в спальню большой поднос, полный вкусной еды, который с трудом прошел сквозь узкий дверной проем. На девушке было одно из ее самых удобных платьев – с широкой юбкой – и стеганый вышитый жилет. Шаги отозвались скрипом широких деревянных половиц и стихли, когда она пошла по ковру.

– Я хочу есть! – изумленно воскликнула Корделия, втягивая дразнящие запахи. – Впервые за три недели.

Три недели после той ночи ужасов в резиденции Форкосиганов.

Дру улыбнулась и поставила поднос на столик у окна. Корделия накинула халат, сунула ноги в шлепанцы и поспешила к кофейнику. Дру настороженно следила за ее движениями, готовясь подхватить в случае падения, но сегодня Корделия не чувствовала прежней слабости. Она уселась и перво-наперво протянула руку к дымящейся каше с маслом и к кувшинчику с горячим сиропом, который на Барраяре варили из древесного сока. Чудесная еда!

– А ты ела, Дру? Кофе хочешь? Сколько сейчас времени?

Телохранительница отрицательно покачала русой головой:

– Спасибо, миледи. Около одиннадцати.

Корделия только сейчас поняла, что все эти несколько дней, проведенных здесь, в Форкосиган-Сюрло, она воспринимала Друшикко как деталь интерьера, и впервые с момента приезда с интересом посмотрела на нее. Дру была все так же внимательна и бдительна, как и прежде, но в ней появились какая-то напряженность и непонятное чувство вины. И наверное, потому, что Корделии стало лучше, ей очень хотелось, чтобы и остальные радовались жизни – хотя бы для того, чтобы снова не впасть в депрессию.

– Я сегодня настолько бодрее! Вчера разговаривала с капитаном Ваагеном по комму. Он считает, что появились первые признаки молекулярного известкования у маленького Петера Майлза. Очень ободряет, если хорошо знаешь Ваагена. Он не станет утешать ложными надеждами, зато на его скупую информацию можно твердо полагаться.